|
2014. №4
|
Правовая мысль: история и современность
|
4–18
|
Cтатья посвящена исследованию проблем, связанных с развитием в эпоху Нового времени уни-кального феномена в праве — юридической фикции, применяющейся в тех случаях, когда иныенормы не в состоянии регулировать общественные отношения с целью устранения пробелов инеопределенностей. Фикции рассматриваются в контексте теории олицетворения юридическоголица. Суть фикции заключается в условном утверждении несуществующего положения как суще-ствующего и наоборот. Эта тема с древних времен постоянно привлекала пристальное вниманиекак теоретиков, так и практиков в области права. Фикции применялись в римском праве, в Средниевека. Исключительно большое значение юридическим фикциям придавал Ф.К. Савиньи — видней-ший представитель исторической школы права. Он рассматривал совокупность фикций не толькокак отдельный инструмент в регулировании общественных отношений, но и как стройную научнуютеорию. В Новое время она получила название «теория юридического лица». В связи с этим особоевнимание уделяется рассмотрению именно сущности юридических лиц как фиктивных субъектовправа в Новое время. В статье анализируются идеи и выводы ученого, которые были им сфор-мулированы в процессе исследовательской работы по этой проблеме. Отмечается, что научноенаследие Ф.К. Савиньи позволяет современным теоретикам и практикам увидеть положительноевлияние теории фикций на развитие законодательства, качество судебной практики, развитиеюридического образования, а также ощутить большую роль, многогранность и необходимость фе-номена фикции в теории права. Также в статье рассмотрены и противоположные взгляды на тео-рию фикций представителей различных школ права: германистов, романистов и других, которые,не соглашаясь с теорией юридической фикции Савиньи, тем или иным образом в своих доводахпризнавали, что юридическое лицо — это не вполне реальный субъект права. Рассмотрена в томчисле и позиция русских цивилистов по отношению к фикции. Всесторонний анализ научных воз-зрений на феномен фикции в праве позволил построить видение процесса развития юридическихфикций в эпоху Нового времени. |
|
19–29
|
Актуальность темы обусловлена необходимостью понимания происходящих в правовой науке изменений, суть которых заключается в том, что наше восприятие реальности основывается на научных парадигмах. Мир представляется как место, полное противоречий и беспорядка, и мы ищем такие рамки, которые наполнят его смыслом. Многие исследователи широко используют понятия и методы синергетики, которая в американской научной литературе чаще всего носит название теории хаоса. С помощью синергетики представляется возможным изучение определенной стороны, связи правового явления. Поэтому данный подход применяется не в любом исследовании, а лишь там, где возникает необходимость в изучении определенных сторон, свойств явления. Синергетическая парадигма позволяет выявить такие новые черты правовых системных образований, как открытость, самоорганизованность, нелинейность развития социально-юридических явлений. В условиях усиления гармонизации российской и международной правовых систем учитываются трансформации, происходящие в сфере международных отношений. Знание правовой энтропии даст возможность не только объяснить многие особенности самоорганизации, дезорганизации и самоуправления правовых системных образований, но и выработать подходы, методики, позволяющие активно воздействовать на выбор альтернативных путей их развития. Законы теории хаоса могут помочь при изучении динамики современных цивилизационных процессов. При этом сложность внешней среды означает число факторов, влияющих на функционирование различных социальных организмов. Сложность включает также изменчивость самих этих факторов. Уже сегодня трудно назвать страну, которая в той или иной степени не зависела бы от мировой информационной, финансовой, экономической, технологической систем. Подобная ситуация влияет на экономику, политические решения и систему правового регулирования. Одновременно встает проблема о правомерности применения характеристик «неупорядоченность», «неопределенность», «дезорганизация» к праву, которое в инструментальном аспекте как раз и выступает в качестве средства, обеспечивающего упорядоченность общественных отношений, вносящего в них определенность. Подобная постановка вопроса вполне обоснована, поскольку в современной юридической науке их однозначного решения нет. |
|
30–44
|
В данной статье автор, опираясь главным образом на системный метод, попытался решить проблему структуры системы юридической ответственности. В результате автору, во-первых, удалось сформулировать понятие структуры функциональной системы в целом и структуры системы юридической ответственности в частности. Структура функциональной системы была представлена как некая архитектура системы, созданная по закономерностям механизма, обеспечивающего системные связи между ее структурными элементами (компонентами) посредством фокусированного полезного результата. Соответствующим образом эта дефиниция была спроектирована на дефиницию структуры системы юридической ответственности. Структура системы юридической ответственности предстала как некая архитектура системы юридической ответственности, созданная по закономерностям механизма, обеспечивающего системные связи между видами юридической ответственности посредством фокусированного полезного результата, формулируемого в соответствии с государственной правовой политикой, например обеспечение уровня правонарушений, соответствующего оптимальному функционированию демократического правового социального государства. Во-вторых, автор выделил специфические особенности структуры функциональной системы, спроектировав их затем на специфические особенности структуры системы юридической ответственности. Основу этих специфических особенностей составляет центральное организующее влияние фокусированного полезного результата как функциональной системы, так и системы юридической ответственности соответственно. В-третьих, исходя из понятия структуры функциональной системы в целом и структуры системы юридической ответственности в частности, а также их специфических особенностей, автор выделил структурные элементы (компоненты) системы юридической ответственности. Отдавая предпочтение отраслевому критерию, в качестве структурных элементов (компонентов) системы юридической ответственности автор выделил следующие виды юридической ответственности: конституционная, уголовная, административная, гражданско-правовая, трудовая, финансовая, семейно-правовая (как формирующийся вид юридической ответственности), уголовно-исполнительная, конституционно-процессуальная (как формирующийся вид юридической ответственности), уголовно-процессуальная, гражданско-процессуальная. Кроме того, обязательным элементом структуры системы юридической ответственности является фокусированный полезный результат, формулируемый в соответствии с государственной правовой политикой, — обеспечение уровня правонарушений, соответствующего оптимальному функционированию демократического правового социального государства. |
|
45–62
|
Статья посвящена анализу теоретических основ шариатского правосудия, современной практики действия шариатских судов в мусульманских и западных странах, а также обоснованию перспектив их создания и функционирования в России. Показано место шариатских судов в судебной системе средневекового мусульманского государства. В настоящее время шариатские суды заметно отличаются от аналогичных структур, которые существовали в прежние исторические эпохи. Организация и практика функционирования этих институтов позволяют выделить характерные особенности современного шариатского правосудия. Нынешняя роль шариатских судов в мусульманских странах прямо зависит от места шариата в их правовых системах. Шариатская модель правосудия была известна странам Запада еще в Средние века. В настоящее время шариатские суды продолжают функционировать в некоторых из них. Различаются их две основные разновидности. Первая представлена так называемыми неофициальными шариатскими судами, которые являются религиозными или общественными организациями. Их решения, как правило, не обладают юридической силой. Вторую составляют шариатские суды, действующие на основе и в рамках законодательства. Примером таких органов могут служить арбитражные трибуналы в Великобритании, применяющие отдельные нормы шариата при рассмотрении гражданских и семейных споров. В России шариатские институты разрешения споров возникли еще в конце XVIII в., но получили широкое развитие только во второй половине XIX в. В той или иной форме они действовали в нашей стране до конца 20-х годов прошлого столетия. Затем в течение десятилетий они фактически существовали, но их решения не имели юридической силы. С 1990-х годов в России вновь стали возникать шариатские суды в качестве религиозных или общественных организаций. Нередко их практика носит противоправный характер. Российское законодательство создает юридическую базу для образования шариатских институтов разрешения споров в форме третейского суда и института медиации. Такие структуры могут стать альтернативой нелегальным шариатским судам и способствовать утверждению правовых начал в среде российских мусульман. |
|
63–74
|
В настоящей статье рассматриваются основные вехи жизненного пути известного русско-французского философа, правоведа и социолога Георгия Давидовича Гурвича и ключевые положения его научной концепции. Автор делает акцент на роли Гурвича в разработке методологии социологии права, на актуальности этого научного проекта для современных социолого-правовых исследований. Демонстрируется связь философско-правовых идей Гурвича с русским философским дискурсом и делается вывод о значимости изучения этих идей в виду продолжающейся интеграции российского теоретического правоведения в мировую науку о праве. Автор раскрывает основные понятия и схемы гурвичевской социологии права, включая концепты социабельности и социального права, вкратце характеризует методологические основания правовой концепции Гурвича. Эта концепция ставила целью преодоления методологического индивидуализма классической западноевропейской науки о праве Нового времени и в то же самое время избежать крайностей коллективизма, присущего философии права Античности и Востока. Другим направлением синтеза для Гурвича выступали кажущиеся противоположными друг другу методологические установки позитивизма и метафизики, оппозитность которых в социологии выливалась в конфликт эмпирических методов количественной социологии и абстрактных методов социальной философии. Этот конфликт в рамках своей социологии права Гурвич пытается преодолеть за счет разработки идеалреалистического метода, позволяющего обосновать интегративное видение права. |
Российское право: состояние, перспективы, комментарии
|
75–89
|
Предъявление требования о платеже и сам платеж по банковским гарантиям является центральным элементом правоотношений, связанных с использованием в экономическом обороте банковских гарантий. При этом подчеркивается, что обращение к платежу происходит очень редко, но сама возможность получения платежа оказывает существенное влияние на обеспечительную функцию. Анализ судебной практики, складывающейся по поводу обеспечения обязательств в России и международной практике, показывает различные тенденции и выявляет разные элементы, предопределяющие возможность платежа.Возможность осуществления платежа в первую очередь определяется действиями бенефициара, который должен правильно оформить документы, прилагаемые к платежу. Плательщик со своей стороны анализирует их содержание и рассматривает соотношение содержания обеспечиваемого и основного обязательства. Это один из ключевых вопросов, от ответа на который зависит осуществление платежа по банковской гарантии. Автор в результате исследования российской судебной практики установила, что в настоящее время складывается две противоположные тенденции. В публично-правовых обязательствах банковские гарантии становятся все более независимыми от обеспечиваемого обязательства, вплоть до того, что некоторые суды считают, что банковские гарантии в принципе обеспечивают определенного вида обязательства принципала, например, таможенные платежи за определенный период без привязки к конкретному договору. В частноправовых обязательствах судебная практика складывается прямо противоположным образом: суды очень жестко требуют привязки гарантийных обязательств к обеспечиваемым правоотношениям. Но в любом случае возможность платежа определяется корректной ссылкой на обеспечиваемое обязательство.Далее анализируются такие значимые для платежа элементы, как форма предъявления требования, место и сроки предъявления требования о платеже, основания отказа в платеже и др. В числе обстоятельств, влияющих на платеж по банковской гарантии такие параметры, как правовой статус субъекта, предъявившего требование и оформление полномочий соответствующего лица. В статье анализируются случаи, когда в течение срока гарантии такой статус изменился, и полномочия лица определены неправильно. Кроме того осуществление платежа зависит от объема документов, подтверждающих нарушение обязательства должником. В круг анализируемых проблем включены также вопросы запрета платежа и др. |
|
90–100
|
Статья посвящена анализу положений Федерального закона от 5 мая 2014 года № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации», которыми в Гражданский кодекс Российской Федерации введены нормы, предусматривающие возможность создания юридического лица в форме товарищества собственников недвижимости. Такое товарищество относится к числу некоммерческих корпоративных организаций, создаваемых собственниками недвижимости. В статье проанализированы определения товарищества собственников недвижимости и субъектный состав его членов. Особое внимание обращено на возможность создания товариществ собственников недвижимости в сфере садоводства, огородничества и дачного хозяйства. В частности, автор сделал акцент на том, что товарищества собственников недвижимости могут создаваться только собственниками земельных участков, а возможность создания такого юридического лица гражданами, обладающими земельными участками на иных правах, не предусматривается. В статье автор указывает на негативные последствия отнесения садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих товариществ к числу товариществ собственников недвижимости, а также обосновывает причины невозможности реализации данных норм в ряде случаев. Существование изложенных в статье проблем подтверждаются результатами исследования исторического развития законодательства о ведении гражданами садоводства, огородничества и дачного хозяйства, действующими положениями земельного законодательства Российской Федерации, нормами Федерального закона от 15 апреля 1998 года № 66-ФЗ «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан», а также судебной практикой. В результате исследования и анализа законодательства советского периода, а также действующих федеральных законов сделан вывод, что изменения, внесенные в Гражданский кодекс Российской Федерации, не в полной мере учитывают интересы объединений садоводов, огородников и дачников. Результаты реформы законодательства о некоммерческих организациях не обеспечивают выполнения задач, изложенных в Концепции развития гражданского законодательства, подготовленной в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 года № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации». |
|
101–111
|
В статье рассматриваются проблемы применения ст. 234 Трудового кодекса Российской Федерации относительно ответственности работодателя за незаконное лишение возможности работника трудиться. Автор выделяет основные характеристики незаконности лишения работника права на труд, выявляя при этом основные спорные ситуации в применении нормативной базы. Оценка случаев ответственности работодателя за лишение работника права на труд проводится автором как в историческом разрезе, так и с учетом влияния на норму права актуальной судебной практики судов общей юрисдикции и высших судебных инстанций Российской Федерации. Относительно случаев незаконного лишения возможности работника трудиться рассматриваются характер незаконности и возможность применения ст. 234 Трудового кодекса Российской Федерации к случаям лишения права на труд путем нарушения основных гарантий работника. Также в статье приводится анализ полномочий государственных органов и органов власти по признанию факта лишения возможности трудиться незаконным. Указывается на недопустимость для работодателя самостоятельно в одностороннем порядке восстановить работников на работе путем отмены приказов об увольнении, изменении причины увольнения или переноса даты увольнения. Таким образом, работодатель не может подменять собой юрисдикционный орган. Материалы актуальной судебной практики, рассматриваемые автором, отражают специфику применения ст. 234 Трудового кодекса Российской Федерации судами общей юрисдикции. Автор выделяет основные спорные моменты, некоторые из которых формировали позицию Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Во избежание имеющихся в судебной практике случаев злоупотребления правом работником относительно свободного оборота трудовых книжек в Российской Федерации автор рассматривает возможность обеспечить введение федерального реестра трудовых книжек. В статье дается определение незаконного лишения работника возможности трудиться. |
|
112–123
|
Статья посвящена действию разрешительной системы в телекоммуникационной сфере, анализу существующих запретов и ограничений, административных барьеров и направлений их снижения. Эффективность отрасли связи в немалой степени зависит от используемых методов государственного регулирования, от применяемых мер разрешительной системы. Рассматриваются правовые основы деятельности в области связи, предусматривающие целый комплекс разрешительных мер, включая лицензирование, регистрацию, выделение полос радиочастотного спектра, распределение и использование ресурсов нумерации. Разрешительные меры разделяются на два блока: меры, определяющие условия деятельности операторов связи, и меры, устанавливающие требования к применяемому оборудованию и сооружениям (стационарному оборудованию, кабельным сооружениям связи, радиоэлектронным средствам и высокочастотным устройствам). Проблемы лицензирования услуг связи обусловлены различными причинами, в том числе большим количеством лицензируемых видов деятельности. Зачастую оператор связи для осуществления своей основной деятельности вынужден получать более десяти лицензий. В связи с этим представляется полезным заимствование опыта других стран, в которых законодательно предусмотрена возможность получения универсальной лицензии. Однако для этого необходимо внести коррективы не только в Федеральный закон «О связи», но и в законодательство о лицензировании. Кроме того, существует и прямо противоположная проблема — укрупнение видов услуг связи, подлежащих лицензированию. Для крупных игроков на рынке телекоммуникаций это, безусловно, хорошо, однако для мелких операторов связи такое укрупнение влечет за собой необходимость выполнять дополнительные требования, которые они ранее не выполняли при оказании ограниченного перечня услуг связи. Обращается внимание на одну из острых проблем в получении лицензии на оказание услуг связи — ограниченность радиочастотного спектра, в связи с чем назначение радиочастот может превратиться в непреодолимый административный барьер. |
|
124–135
|
В представленной статье проводится анализ правовой природы специализированных негосударственных арбитражных центров, которые рассматривают определенную категорию споров, связанных с нарушением прав на доменные имена, на основании международной процедуры UDRP (Uniform Domain Name Dispute Resolution Policy) — Единой политики разрешения доменных споров, выработанной при Интернет-корпорации по распределению имен и номеров (ICANN). В статье исследуются общность и различия между функционированием специализированных негосударственных арбитражных центров рассматривающих споры в соответствии с процедурой UDRP и процедурой разбирательства в коммерческом арбитраже. Подчеркивается, что общими чертами функционирования специализированных центров и международного коммерческого арбитража являются негосударственный характер их функционирования, частноправовой характер рассматриваемых споров, возможность применения негосударственных источников права («lex mercatoria» и «lex informatica»), а также заключение соглашений, которые предусматривают подведомственность соответствующих организаций. В то же время такие характеристики функционирования специализированных арбитражных центров, как возможность передачи споров в национальный суд и некомпенсационный характер средств защиты позволяют относить соответствующие центры не к третейским судам и коммерческим арбитражам, а к одной из разновидности внесудебных альтернативных способов разрешения споров. В статье представлен сравнительный анализ правовой природы соглашения, по которому споры передаются в специализированные арбитражные центры, и арбитражного соглашения, правовая природа которого детализирована в рамках договорной, процессуальной и смешанной теорий. В статье подчеркивается, что оговорка в договоре о регистрации доменного имени, в соответствии с которой владелец (администратор) доменного имени дает согласие на рассмотрение спора по правилам UDRP, не в полной мере отвечает характеристике арбитражного соглашения, которое полностью исключает юрисдикцию государственного суда для соответствующей категории споров, подпадающих под компетенцию арбитражного суда. Данное обстоятельство противоречит природе арбитражного разбирательства, которому свойственны окончательность и независимость от судов, входящих в государственную судебную систему. |
|
136–145
|
Уголовно-правовая оценка создания, использования и распространения вредоносных компьютерных программ (информации) (ст. 273 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ)) — необходимый элемент защиты одного из ведущих принципов регулирования сферы информации. В специальном законодательстве он сформулирован как свобода поиска, получения, передачи, производства и распространения информации любым законным способом. Факты свидетельствуют, что осмысленное, взвешенное и основанное на согласии понимание смысла запрета ст. 273 УК РФ и других деяний (ст. 141, 1712, 1853, 242, 272 УК РФ и др.), если они совершены посредством вмешательства в функционирование ЭВМ и/или информационно-телекоммуникационных сетей, зависит от понимания компьютерной информации как предмета соответствующего преступления. Понимания, которое выходит за рамки компетенции специалиста в области уголовного права. В связи с этим анализ понятия компьютерной информации — не просто дань лингвистическому педантизму, проявленному при исследовании компьютерных преступлений. Эта проблематика должна всесторонне исследоваться в юридической литературе, причем с различных позиций. В статье показывается, что понятийная характеристика компьютерной информации в УК РФ постоянно расширяется. Во-первых, она определена общим образом как сведения (сообщения, данные), представленные в форме электрических сигналов, доступных электронным устройствам, в том числе для передачи по информационным каналам связи. Согласно полученному эмпирическому материалу, это определение компьютерной информации не является прямым аргументом выводов постановлений и приговоров судов. Его роль обнаружилась в ином: оно позволяет теперь не связывать компьютерную информацию с определенными средствами ее хранения, обработки и передачи, обнаруживать ее во все большем числе технических устройств (банкоматах, ресиверах и др.). Исследование показывает, что в определение компьютерной информации отдельные статьи УК РФ вводят положения об особенных характеристиках (позитивные признаки), и (или) о том, почему та или иная информация не может быть оценена как предмет анализируемого состава преступления (негативные признаки). Поэтому, во-вторых, компьютерная информация как предмет определенного преступления обладает набором индивидуализирующих ее признаков. В ст. 273 УК РФ она представлена: а) в виде компьютерной программы или иной информации; б) которые заведомо предназначены для уничтожения, блокирования, модификации, копирования компьютерной информации либо нейтрализации средств ее защиты; в) когда на это отсутствует необходимая санкция. Отдельные из указанных признаков еще недостаточно исследованы. В частности, признак предназначенности компьютерной информации для нейтрализации средств ее защиты. В условиях повсеместного использования соответствующего технологического инструмента введение такого признака расширило объемы действия ст. 273 УК РФ и привело к примитивизации ее применения. |
Право в современном мире
|
146–151
|
In the present article the author considers the issues connected with globalization and structural changesin the contemporary societies. In author’s opinion, development of legal regulation encompasses not onlythe practical and theoretical argumentation in the law. It also includes the informative and communicativeperspectives of our analytical and conceptual legal thinking and of our legal world-outlook which is formedaccordingly to the social world of law. The author stresses that there are continued processes of genesisof autonomous, socially out-differentiated spheres for activities and of normative programs and criteria ofjuridical rationalization of human emotions and actions. In the light of such ideas the general theory of lawcan obtain its justification from the standpoint of structuralism. This theory cannot be identified or confusedwith the classical theory of division of powers and with the functionalist division of competences of the stateorgans in the way this division is formulated in the constitutional law. The author insists that there is an ongoingprocess of informative, communicative and theoretical comprehension of legal rules and of modalitiesof their validity. Such rules shall be orientated toward constantly renewed tasks and values which are legallyprotected in order to enable individuals and collectivities to choose and to adopt socially adequate, legallycorrect decisions and to develop correct processes, procedures and ways of resolutions of problems. Theseprocesses make the general theory of law to revise and to re-define the current ideas and conceptions. |
|
152–159
|
Undoubtedly, BRICS have considerable influence in the world. The leaders of BRICS countries decided to create new financial and economic infrastructure and, hence, documents and resolutions adopted by BRICS countries and relevant G20 documents can be considered to be of great importance. A detailed analysis of these documents enables us to trace the turning points in the development of BRICS countries and recognize key factors, which further influence effective cooperation and collaboration.In this regard, it seems important to study the role of BRICS in the international arena, analyzing the importance of joint BRICS’ declarations on the collaboration and cooperation within BRICS, the problems of reforming international monetary and financial institutions, and establishing new financial and economic infrastructure establishment.Certainly, the establishment of new financial and economic infrastructure is extremely complicated. In this article the author shows that BRICS countries decided that it was necessary not only to reform existing institutions, but also to establish new ones, such as the BRICS Development Bank. |
|
160–170
|
This article is devoted to the analysis of the constitutional status of the President of Brazil, as guaranteed by the Brazilian constitution, vis-à-vis the statuses of heads of states of other BRICS countries. Although the president’s position is outlined in the national constitution, it takes into account the country’s federative structure: the president (Presidente da República) acts as the representative of the union internally and represents Brazil abroad. The presidential term of four years is one of the shortest when compared to other BRICS countries. The president is elected directly by the Brazilian people. Direct election is more typical in countries with presidential governments, where the direct mandate provides a higher degree of legitimacy to the executive office. The office term can end early for three reasons: 1) conviction for the commitment of crimes de responsabilidade (crimes of malversation) by resolution of the Federal Senate, or by sentence of the Federal Supreme Court on commitment of infrações comuns (common criminal offenses); 2) in the event of death, resignation, loss to the right to vote or loss of citizenship; 3) resolution of the National Congress to declare the office vacant. In Brazil, as well as in India and South Africa, the president is the country’s chief executive. The president’s powers are classified into three categories: deriving from his/her role as the head of a state, the head of government, or the head of federal administration. The President of Brazil, like the president of Russia, has the strongest position of authority in the higher bodies of the governmental system. |
|
171–178
|
In this study, the author offers a very general review of banking legislation in Russia. The author discusses the main statutory acts which regulate banking activity and the Central Bank of the Russian Federation (Bank of Russia). The author describes the Bank of Russia’s functions. He concludes that, in modern market conditions, it is extremely important to develop civil regulation and reduce administrative regulation; however, he finds that, unfortunately, the Bank of Russia is still subject to administrative management. Considering the nature of the relationships between the Bank of Russia and private credit organizations, the author insists on the need for a partnership, forged on principles of dispositive regulation, between them. More generally, this work considers the problems of domestic financial regulation through the theoretical prism of free banking. Current Russian banking legislation only focuses on the creation of the best mechanism for the organization of credit and financial relationships. The author considers not only the requirements for state financial policy, but also the interests of private credit organizations, which serve as the engine of the financial market and strengthen the banking system as a whole. Until recently, many aspects of the Russian banking system have been a compromise between the old and new conceptions of the economy. For this reason, the upholding of free market ideas is essential in order to develop banking legal theory. The author criticizes the emerging tendency to reduce the role of liberal financial institutions, such as the increasing role of the Bank of Russia as a mega-regulator. Considering this, the author recommends the application of immediate counteractions against the above-described tendency and supports the strengthening of the independence of credit organizations. He emphasizes that this is the only approach to fully develop the existing banking system. |
|
179–192
|
В статье дается характеристика института государственной службы государства Мэнцзян, которое в 1930–1940-е гг. претендовало на лидерство в мире монголоязычных народов. Раскрывается организационная основа государственной службы, порядок замещения вакантных должностей, основные требования, права и обязанности, предъявляемые к государственным служащим, меры их поощрения и наказания. Освещаются вопросы, связанные с правовым регулированием прохождения государственной службы, роль и место японской стороны в вопросе организации государственной службы. Мэнцязн был образован при участии командования Квантунской армии и рассматривался японской стороной как плацдарм для нападения на СССР. Был сформирован государственный аппарат, включающий органы государственной власти на национальном уровне и уровне административно-территориальных единиц, составляющих основу Мэнцзяна. В научной литературе сам феномен этого политического образования изучен слабо. Данный пробел и восполняет настоящая статья. На основе опубликованных документов (нормативных правовых актов, статистических и учетных данных, обзоров, воспоминаний участников событий, а также данных, полученных современными исследователями) удалось выстроить детальную картину назначения на государственную должность и осуществления государственных должностных обязанностей. К вопросу формирования государственного аппарата, как на высшем уровне, так и на рядовых должностях оккупационные силы подходили тщательно. Несмотря на отсутствие единого нормативного правового акта, регулирующего эту сферу общественных отношений, принятые в разное время локальные акты в виде инструкций, декретов, положений и иных документов весьма подробно регламентировали большинство моментов. Статус государственного служащего давал ряд привилегий и гарантий, однако служащие не были равноправны в нем — приоритет отдавался выходцам из Японии. Активно практиковалось отраслевое регулирование некоторых вопросов, включая требования к кандидату, вопросы поощрения и др. В августе 1945 г. большинство государственных служащих потеряли работу и привилегии, некоторые были подвергнуты уголовному преследованию за сотрудничество с японскими оккупантами, а государственный аппарат, как и сам Мэнцзян, были ликвидированы. |
Дискуссионный клуб
|
193–207
|
Предлагается подход к формированию в российском законодательстве «закрытой» системы огра-ничения доступа к информации, то есть системы, содержащей ограниченное количество видовтайн. Согласно авторской концепции тайны классифицируются по способу их образования:«первичные» тайны непосредственно связаны с деятельностью субъекта и обеспечивают реали-зацию его права на ограничение доступа к касающейся его информации (такие тайны составляетинформация, вырабатываемая субъектом в процессе его деятельности или жизнедеятельности);«производные» тайны связаны с обязанностью субъекта по защите информации другого субъекта,получаемой в режиме тайны (режиме конфиденциальности).Определяются элементы правового режима для каждой из категорий тайн, в том числе субъект-ный состав, состав правовых регуляторов. Предложены принципы трансформации режимов тайнпри передаче информации. Исследуются режимы конфиденциальности, приемлемые для защитыперсональных данных (коммерческая тайна, профессиональная тайна, государственная и служеб-ная тайны) и делается вывод о целесообразности использования этих режимов, а не самостоя-тельного режима защиты персональных данных. Рассматриваются отдельные проблемы защитыперсональных данных в режиме коммерческой тайны, связанные с соотношением положений Тру-дового кодекса Российской Федерации, Федерального закона «О коммерческой тайне» и Федераль-ного закона «О персональных данных». Формулируются условия достижения баланса интересовсубъекта персональных данных (работника) и оператора (работодателя).Исследуется вопрос о сбалансированности норм ответственности за разглашение различных ви-дов тайн. Отмечается, что соотношение санкций не представляется логичным. Например, уравненымаксимальные санкции за разглашение коммерческой и государственной тайн, не продумано соот-ношение уголовной ответственности за нарушение неприкосновенности частной жизни и другие пре-ступления, которые, по сути, «обеспечивают» ответственность за нарушение неприкосновенностичастной жизни (нарушение тайны переписки, разглашение тайны усыновления). присутствует раз-брос в санкциях за разглашение различных профессиональных тайн. Все это требует совершенство-вания мер ответственности в рамках формируемой и законодательно закрепленной системы тайн. |
Рецензии
|
208–215
|
Рецензия содержит мнение о монографии С.Ю.Данилова, посвященной анализу развития и совре-менного состояния федеративных отношений в Канаде. Изучается взгляд автора на их специфику. Дается общая положительная оценка работы. |
|
|