|
2022. №2
|
Правовая мысль: история и современность
|
4–27
|
Статья посвящена реализации в России механизма «регуляторной гильотины», в рамках которой в 2020 году произошла массовая отмена нормативных правовых актов, содержащих обязательные требования и вступивших в силу до 1 января 2020 года . В статье раскрываются понятие и процедура реализации такого механизма, а также приводятся его результаты . Целью исследования являлась оценка итогов «регуляторной гильотины» с точки зрения фактического изменения государственного регулирования . Результаты «регуляторной гильотины» выявлялись посредством оценки воздействия такого механизма на перечни правовых актов, содержащих обязательные требования, соблюдение которых оценивается в рамках контрольных мероприятий . Два сводных перечня правовых актов, используемых для контроля по состоянию на февраль 2020 года и на февраль 2021 года, сопоставлялись со списками правовых актов, как отмененных, так и сохраненных при проведении «регуляторной гильотины» . Исследование позволило прийти к выводу, что из 11,6 тысяч нормативных правовых актов и документов, отмененных по официальным данным в ходе «регуляторной гильотины», только 1/10 часть фактически проверялась при осуществлении государственного контроля (надзора) . Столько низкая эффективность объясняется тем, что среди нормативных актов, составлявших предмет контроля в феврале 2020 года, 70% актов было исключено из «регуляторной гильотины» в силу правил самой гильотины, 6% актов было забыто, 9% актов включено в «белый список» для сохранения действия и только 15% актов было отменено . Исследование выявило ряд проблем реализации «регуляторной гильотины», к которым относятся: отсутствие надлежащей стадии системного проектирования целевой модели регулирования; ограниченная компетенция рабочих групп; значительное количество сфер, в которых «регуляторная гильотина» не применялась; выведение из-под «регуляторной гильотины» обязательных требований, установленных федеральными законами . Авторы предлагают продлить проект «регуляторной гильотины», сконцентрировав усилия дерегулирования на отдельных, наиболее обременительных для предпринимательской деятельности сферах . Для цитирования: Кнутов А.В., Плаксин С.М., Синятуллин Р.Х., Чаплинский А.В. Регуляторная гильотина» в России и ее количественные результаты // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2022. Т. 15. № 2. С. 4–27 (in Russ.). DOI:10.17323/2072- 8166.2022.2.4.27 |
|
28–59
|
В статье рассматривается научная позиция в отношении реализованной (июнь 2021 г .) законодательной инициативы, изменившей правовой режим охотничьих угодий и порядок заключения охотно-хозяйственных соглашений как основания предоставления государством в пользование частным лицам охотничьих угодий и права на осуществление видов деятельности в сфере охотничьего хозяйства, включая добычу охотничьих ресурсов . Позиция сформирована на основе комплексного исследования, прове-денного с использованием формально-юридического и системного методов, методов моделирования и сравнительного правоведения . Проанализированы действующее правовое регулирование, нормы на стадии их проектирования, новые положения Фе-дерального закона об охоте, фактические обстоятельства . Приведен прогноз негативных последствий изменения Федерального закона «Об охоте» в 2021 г . Сделан вывод, что новеллы, изменившие данный Закон, устанавливают в интересах частных лиц режим владения, пользования и распоряжения охотничьими угодьями, принадлежащими государству на праве собственности, а по фактическим последствиям направлены на приватизацию охотничьих угодий, включение их в гражданский оборот между частными лицами, причем совместно с правом добычи охотничьих ресурсов и ведением иных видов деятельности в сфере охотничьего хозяйства . Этим нарушается принцип приоритета публичных интересов в сфере природопользования, а цель и истинный предмет правового регулирования проанализированных новелл, включая способ их введения в правовую систему, обладают признаками «сомнительной легитимации» и имеют скрытую форму, поскольку охотничьи угодья являются единым природным и недвижимым комплексом, находятся в государственной собственности и не могут подлежать обороту между частными лицами . Предоставление от лица государства охотничьих угодий частным лицам не должно осуществляться иначе как исключительно в пользование, имеющее строго определенную цель, разумные сроки и персонализированное исполнение обязательств, без возможности осуществления правомочий распоряжения . Порядок предоставления государством в пользование частных лиц охотничьих угодий должен быть конкурентным, с использованием торгов, возмездным и гласным . Для цитирования: Горохов Д.Б. О правотворчестве в сфере природопользования: в чем заключаются истинные «особенности национальной охоты» // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2022. Т. 15. № 2. С. 28–59. DOI:10.17323/2072-8166.2022.2.28.59. |
|
60–84
|
Предметом исследования статьи является легистика, которая сформировалась за рубежом как новое направление правовой науки и юридической деятельности. Становление и развитие легистики явилось своего рода реакцией на снижение роли и качества законотворческой деятельности в зарубежных государствах. Сам процесс девальвации закона обусловлен многими факторами: среди них кризис парламентаризма, неконтролируемый рост правовых актов, снижение юридической безопасности, легитимного доверия. Юридическая безопасность, которая призвана защитить тех, на кого закон распространяется, от свойств, которые нельзя отнести к его достоинствам (большой объем, низкое качество текста, несогласованность с другими нормативными актами, частые изменения и т.д). рассматривается как критерий оценки качества закона. Доверие к власти через призму «легитимного доверия», которое является субъективной стороной юридической безопасности, отражая восприятие закона обществом и гражданами в параметрах обратной связи, безусловно, является важным фактором, влияющим на эффективность применения закона. Цель исследования — раскрыть содержательные характеристики легистики как научного знания и его воздействия на практическую деятельность по разработке правовых актов. Оценка регулирующего воздействия законопроекта, организация законопроектной работы, роль разработчиков закона — эти вопросы легистической работы стали объектом анализа. При этом использовались как общенаучные (логический, исторический, системный), так и специальные методы исследования: формально-юридический и сравнительно-правовой методы, метод доктринального толкования права. В результате констатируется становление легистики за рубежом в двух проявлениях: как прикладной науки, изначально ориентированной на улучшение законотворческой деятельности, и как организационно-правового алгоритма. Задача обоих проявлений — построение стабильной и действенной правовой системы. В этом контексте зарубежный опыт развития легистики не только имеет умозрительный интерес, но и может быть практически полезен российским законодателям, а также специалистам, причастным к организации аналогичной деятельности. Для цитирования: Пилипенко А. Н. Легистика: прикладная наука и практика (зарубежный опыт) // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2022. № 2. С. 60–84. DOI:10.17323/2072-8166.2022.2.60.84. |
|
85–104
|
Вопрос о сущности и природе (а по сути, действительности и действенности) международного права довольно стар, но до сих пор актуален. В XX веке он приобрел особенную значимость и был предметом рассмотрения ведущих исследователей, в том числе с позиций теоретико-правовой проблематики действительности и действенности права. Одним из исследователей и участников дискуссии стал датский правовед Альф Росс — философ права, профессор международного права и судья Европейского суда по правам человека, который ставил под сомнение вопрос правовой природы международного права. Реконструкция взглядов А. Росса на международное право в контексте его знаменитой концепции действительности и действенности права, основанной на идеях Г. Кельзена и методологии психологического правового реализма, позволила выявить противоречия предлагаемого им подхода. В качестве одного из главных оснований действительности (и действенности) права как системы А. Росс рассматривает наличие организованной власти, обладающей монополией на принуждение, но в сообществе государств нет субъекта, осуществляющего такую монополию. Датский ученый делает оригинальный вывод о производном от внутригосударственного права характере действительности и действенности международного права. Значимой частью правовой концепции А. Росса является его концепция источников права. По мысли ученого, в сознании правоприменителей существует особая идеология источников права, которая определяет способ поиска и формулирования нормы, необходимой для решения по делу. Исходя из этого, под источниками права понимаются факторы психологического влияния на данный процесс. Источники международного права рассматриваются А. Россом в том же ключе, как общие факторы и мотивационные компоненты, определяющие конкретное содержание международного права в международных правоприменительных решениях. По аналогии с идеологией источников внутригосударственного права, датский ученый говорит об особой международно- правовой установке, которую можно выявить с помощью исследования действий международных органов, ведущих политических акторов, а также действий государств, затрагивающие международно-значимые вопросы. Именно международно-правовая установка оказывает решающие влияние на действительность и действенность международного права, так как внутренние убеждения играют главную роль в правопорядке, основанном на автономии, а не на власти. Для цитирования: Васильева Н.С. Проблема действительности и действенности международного права в концепции Альфа Росса // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2021. Т.15. № 2. С. 85–104. DOI:10.17323/2072-8166.2022.2.85.104. |
Российское право: состояние, перспективы, комментарии
|
105–127
|
В статье рассматриваются свойства принципа конституционности деятельности субъектов правоотношений, а именно: аксиоматичность, презумптивность и фиктивность. Целью данного исследования является подтверждение гипотезы о том, что конституционные принципы являются полноценными правовыми установлениями, которые наделены всеми необходимыми свойствами для достижения конституционных целей. Изучение свойств принципа конституционности деятельности субъектов правоотношений осуществлялось с помощью системно-структурного, сравнительно-правового, формально-правового и других методов. Использование этих методов в их сочетании предопределило обращение не только к актуальным проблемам конституционного права, но и к вопросам теории права, а также других отраслей права, что позволило наиболее объективно и комплексно подойти к изучению свойств конституционных принципов. Исследование свойств принципа конституционности деятельности субъектов правоотношений основано на том, что, формулируя базовое правило и определяя направления развития правовой системы, конституционный принцип тем самым обладает свойством аксиоматичности. Вместе с тем конституционный принцип обладает свойством презумптивности вследствие обязанности правоприменителя исходить из предположения о соблюдении положений такого принципа всеми субъектами правоотношений, обеспечивая тем самым необходимую стабильность правовой системы государства. При этом для достижения полноценной стабильности правовой системы одновременно с предположением о соблюдении субъектами правоотношений положений конституционных принципов должна предусматриваться возможность контроля за таким соблюдением. Решением становится применение правовых презумпций. В связи с этим в рамках свойства презумптивности конституционных принципов конституционные презумпции неразрывно взаимосвязаны с корреспондирующими им конституционными принципами. В свою очередь, обладая свойством фиктивности, конституционный принцип позволяет гибко интерпретировать составляющие такой конституционный принцип положения и, как следствие, создавать необходимую нормативную правовую базу. Таким образом, принцип конституционности деятельности субъектов правоотношений, обладая вышеуказанными свойствами, в полном объеме определяет общеобязательные основные правила и направления развития правовой системы, обеспечивает ее стабильность и возможность своевременного развития. Для цитирования: Мосин С.А. Свойства принципа конституционности деятельности субъектов правоотношений // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2022. Т. 15. № 2. С. 105–127. DOI:10.17323/2072-8166.2022.2.105.127. |
|
128–163
|
В статье рассматривается проблематика доктринального и нормативного деления юридических лиц на различные виды в российском гражданском праве. Ставится вопрос о необходимости и научной обоснованности нынешней классификации юридических лиц и критериев их разграничения. Анализируются предложения о системе юридических лиц в Концепции развития гражданского законодательства и их реализации в действующем корпоративном праве России. Исследуются различные классификации юридических лиц, в том числе деление юридических лиц на объединения лиц и объединения капиталов, публичные и непубличные общества, корпоративные и унитарные, коммерческие и некоммерческие организации и др. Делается вывод о несовершенстве и условности данных классификаций. Предлагается отказаться от жесткого нормативного деления организационно-правовых форм юридических лиц по виду прав участников (вещные или корпоративные права); по виду деятельности (коммерческие и некоммерческие организации); по наличию корпоративных прав участия (корпоративные и унитарные). Вместо этого следует использовать функциональный подход и применять те или иные режимы к разным юридическим лицам в зависимости от фактического наличия соответствующих признаков; при этом целесообразно сохранение деления организационно-правовых форм на коммерческие или некоммерческие по признаку наличия или отсутствия права организации распределять доходы в пользу участников. Рассматриваются возможные подходы к делению юридических лиц по организационно-правовым формам с позиций основных теорий юридического лица (теории фикции, теории реальности, договорной теории). Делается вывод, что независимо от используемых теорий такое деление должно быть обусловлено утилитарными соображениями исходя из практических потребностей и удобства для участников гражданского оборота. Дается авторское определение организационно-правовой формы юридического лица и набор основных гражданско-правовых параметров, по которым должны определяться ее конститутивные признаки, исходя из которых предлагается перечень отдельных организационно-правовых форм коммерческих и некоммерческих организаций. Обосновывается необходимость сохранения деления всех юридических лиц на организационно-правовые формы по принципу numerus clausus. Для цитирования: Гутников О.В. Классификация юридических лиц в современном корпоративном праве: организационно-правовые формы и критерии их разграничения // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2022. Т. 15. № 2. С. 128–163. DOI:10.17323/2072-8166.2022.2.128.163. |
|
164–186
|
Прогибиторный иск призван устранять возможность повторного аналогичного нарушения вещного права, когда есть достаточные основания полагать совершение ответчиком нарушения того же характера. Цель исследования состояла в том, чтобы определить эволюцию воззрений на прогибиторный иск, начиная с римского права и заканчивая современным частным правом, и на основании этого предложить правовую модель современного прогибиторного иска. Несмотря на длительную историю существования, данный иск остается одним из самых неисследованных вещных исков, поскольку находится в тени негаторного иска, сферу применения которого принято толковать очень широко. Исследование проводилось посредством исторического метода, методов сравнительного правоведения, а основной теорией правопонимания стала юриспруденция понятий, позволяющая определить характерные черты, сферу применения и условия удовлетворения указанного иска. В результате исследования сделаны следующие выводы. Во-первых, эволюция прогибиторного иска прошла четыре основных этапа: параллельное существование с негаторным иском; сближение этих исков; поглощение негаторным иском прогибиторного требования; возобновление дискуссии о соотношении этих двух исков, в рамках повышения интереса к превентивным мерам защиты. Во-вторых, необходимо расширить перечень вещных исков и обсуждать возможность обособления прогибиторного иска в современном праве. В-третьих, распространена путаница между прогибиторным интердиктом и прогибиторный иском в римском праве, что создает трудности при проведении исследования. В-четвертых, прогибиторный иск обладает следующими чертами: является иском о присуждении к бездействию; имеет превентивный характер; имеет специальное правовое основание применения; наличие санкции за нарушение судебного запрета в виде штрафа, уплачиваемого в пользу истца. В-пятых, негаторный иск и прогибиторный иск могут быть направлены на устранение будущего нарушения, но в разных ситуациях — негаторный иск устраняет новое возможное нарушение, а прогибиторный иск ориентирован на устранение повторного нарушения в будущем, запрета аналогичных нарушений. Для цитирования: Подшивалов Т.П. Прогибиторный иск: прошлое, настоящее и будущее // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2022. T. 15. № 2. С. 164–186. DOI:10.17323/2072-8166.2022.2.164.186. |
|
187–215
|
В современной доктрине проблемам сделок в трудовом праве посвящено немного работ. Действующее законодательство и судебная практика все чаще используют понятие «недействительный трудовой договор» и даже допускают применение к нему нормативных положений о гражданско-правовых сделках. Отталкиваясь от общетеоретического учения о юридических фактах, автор изучает теорию сделок в трудовом праве через призму понятия «юридический состав», в качестве элементов которого выделены объективные (содержание и форма сделок) и субъективные (субъекты сделок в трудовом праве и их воля). В содержании сделок выделены условия, которые позволяют произвести их оценку для нужд теории и практики, — квалифицирующие, индивидуализирующие и инициативные. Всесторонняя оценка принципов законности, фактической возможности исполнения и определенности в содержании сделки позволяет автору прийти к выводу, что в трудовом праве они имеют собственное отраслевое наполнение. Морально-этические положения ввиду явной субъективной ориентированности не рассматриваются в качестве источников, которым должны соответствовать трудовые сделки. Учение о форме характеризуется множеством источников ее регулирования, недостаточным исследованием нетрадиционных форм и правовых последствий ее несоблюдения. Под формой трудовой сделки автор понимает дозволенный способ выражения волеизъявления субъектов, а также правовой институт (в виде совокупности общих и специальных норм, устанавливающих требования к внешнему порядку фиксации данного юридически значимого акта поведения в социально-трудовой сфере). Исследованы проблемные аспекты сделкоспособности (как особой разновидности трудовой правосубъектности), выделены такие ее стороны, как общая, специальная и индивидуальная. Поскольку воля юридического лица при совершении трудовой сделки фактически выражается лицом, действующим от его имени, отмечается, что целесообразно предусмотреть последствия превышения или отсутствия полномочий должностных лиц при совершении трудовых сделок. Волевой компонент сделок выражен в системе потребностей, интересов, мотивов и целей участников сделки, которые в совокупности имеют особое значение в оценке регулирующей силы сделки. Для цитирования: Лузянин Т.Ю. Юридический состав сделок в трудовом праве // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2022. Т. 15. № 2. C. 187–215. DOI:10.17323/2072- 8166.2022.2.187.215 |
Право в современном мире
|
216–243
|
Директивой ЕС о системе НДС в значительной степени была унифицирована система законодательств стран-членов ЕС в отношении налога с оборота, относящегося к подгруппе так называемых непрямых налогов. В то же время в отношении так называемых прямых налогов, к которым относятся налог на доходы физических лиц, налог на доходы юридических лиц, а также промысловый налог, европейским законодательством не было установлено четких критериев правового характера, на основании которых была бы возможна унификация данной подгруппы налогов. В отношении данной подгруппы прямых налогов возможна лишь частичная унификация, посредством которой могут быть унифицированы лишь отдельные налоговые положения стран-членов ЕС. Подобного рода частичная унификация оставляет за странами-членами ЕС право внесения необходимых законодательных изменений в отношении прямых налогов без учета фискальных интересов других стран-членов ЕС, равно как и ЕС в целом. Несмотря на это, наличие подобного рода частичной унификации не может быть расценено в качестве юридического обстоятельства, которым можно было бы оправдать существенное ограничение прав и свобод граждан стран-членов ЕС в результате введения рестриктивных норм налогового характера, ибо, согласно прецедентному праву Европейского Суда, для законодательств стран-членов ЕС в отношении прямых налогов ориентиром должны служить фундаментальные свободы ЕС, зафиксированные в Договоре о функционировании ЕС. Так, в частности, Европейским Судом были выявлены многочисленные факты нарушения нормами национальных налоговых законодательств фундаментальных свобод ЕС, которые впоследствии были устранены странами-членами ЕС посредством внесения соответствующих изменений в целях адаптации национальных законодательств стран-членов ЕС под требования европейского права. Посредством разбора знаковых решений Европейского Суда в данной статье анализируется влияние фундаментальных свобод ЕС и прецедентного права Европейского Суда на процесс непрямой унификации законодательств стран-членов ЕС в отношении прямых налогов. Для цитирования: Штебер М. Значение фундаментальных свобод ЕС для налогового права ФРГ и ЕС // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2022. Т. 15. № 2. C. 216– 243. DOI:10.17323/2072-8166.2022.2.216.243 |
|
244–263
|
В свете развития современных цифровых технологий встает вопрос о создании единого механизма регулирования эмитентов криптоактивов, включающего комплексное регулирование статуса всех субъектов, участвующих в торговле криптоактивами. Однако пока мы отмечаем отсутствие единообразия и абстрактное регулирование субъектов, торгующих криптоактивами, установленное в Директиве ЕС 2018/843 Европейского парламента и Совета от 30.05.2018, вносящей поправки в Директиву ЕС 2015/849 о предотвращении использования финансовой системы в целях отмывания денег или финансирования терроризма и в директивы 2009/138/ЕС и 2013/36/ЕС. Под давлением политиков и профессионального сообщества Европейская комиссия подготовила проект долгожданного предложения о регламенте Европейского парламента и Совета по рынкам криптоактивов и о внесении поправок в Директиву ЕС 2019/1937, COM (2020) 593 final (MICA) с целью создания общего регулирования в области криптоактивов. Предложенный проект регламента MICA имеет целью унифицировать разрозненное правовое регулирование криптоактивов из-за отсутствия в настоящее время более масштабного регулирования этого института на уровне Европейского союза. Основной целью данной статьи является исследование вновь определенных институтов, включая категоризацию криптоактивов, охватываемых MICA. В этом контексте рассматриваются основные аспекты функционирования процесса эмиссии криптоактивов, включая обязанности публикации «white paper». Отдельно изучается роль Европейской службы банковского надзора (European Banking Authority) как надзорного органа над эмитентами известных криптоактивов. На основе анализа автор приходит к выводу, что применение положений MICA связано с рядом проблем, на которых он затем останавливается более подробно. Неоднозначность в правовом применении MICA наблюдается, например, в случае регулирования понятий криптоактивов, а также в случае отсутствия более детального процесса сотрудничества между органами ЕС и органами третьих стран. При работе над данной статьей автором были использованы следующие научные методы: формально-юридический, сравнительно-правовой, анализ, синтез, аналогия, индукция и дедукция. Для цитирования: Даудрих Я. Правовой статус эмитентов криптоактивов с точки зрения проекта регламента MICA // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2022. Т. 15. № 2. C. 244–263. DOI:10.17323/2072-8166.2022.2.244.263. |
|
|