|
2020. №2
|
Правовая мысль: история и современность
|
4–27
|
Рассматриваются проблемы, связанные с созданием и использованием в России такихинструментов стратегического планирования в сфере интеллектуальной собственно-сти, как национальные стратегии (программы). В исследовании применены различныеметоды эмпирического и теоретического познания, включая методы системного ана-лиза, формально-юридический, сравнительного правоведения, примевшихся с уче-том исторических условий, в которых функционирует право рассматриваемых стран.Одной из приоритетных задач, связанных с устранением правовых барьеров развитияинтеллектуальной собственности в России, является создание и реализация нацио-нальной стратегии в этой области. Основное внимание уделяется анализу опыта подго-товки документов стратегического планирования на примере государств, занимающихлидирующие позиции в области развития новых технологий и инновационной эконо-мики — КНР, США и Японии, а также государств СНГ. Помимо содержания стратегийрассматриваются организационные меры, направленные на их создание, исполнение,корректировку, контроль исполнения. Установлено, что при различающемся подходек формированию содержания стратегий они тем не менее позволяют решать задачусоздания институциональной среды для творчества и инноваций. Рассматриваютсяперспективы создания и реализации соответствующей стратегии в России. В ходеизучения проектов программных документов выявлено, что они не решают задачиопределения единой государственной политики, а создаются ситуативно, не являют-ся комплексными и содержат серьезные противоречия. В качестве административныхпрепятствий созданию национальной стратегии развития интеллектуальной собствен-ности указывается ведомственный подход, отсутствие общественного обсуждения недостаточное внимание правительства к организации этой работы. Сформулированыпредложения по изменению процедуры подготовки национальной стратегии, опреде-лению порядка ее принятия, расширению направлений, которые должны быть в нейотражены, а также по организации контроля над ее исполнением. Для цитирования: Новоселова Л.А., Гринь О.С. Формирование стратегий развития интеллектуальной собственности в целях преодоления административных барьеров // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2020. № 2. С. 4–27. УДК: 347 DOI: 10.17323/2072-8166.2020.2.4.27 |
Российское право: состояние, перспективы, комментарии
|
28–44
|
Императивные положения ст. 17 Закона о защите прав потребителей РФ и ст. 29 ГПК РФ предоставляют потребителю по выбору обращаться с иском в суд (по месту нахождения организации-ответчика, по месту своего жительства или по месту пребывания либо по месту заключения или исполнения договора), несмотря на наличие действительного и исполнимого соглашения об изменении территориальной подсудности, но не оговаривают вопрос, сохраняется ли у потребителя аналогичная возможность при наличии в соглашении арбитражной (третейской) оговорки. Отсутствие в российском законодательстве специальных норм, регулирующих действительность арбитражных оговорок с участием потребителя, обусловило широкий диапазон решений данного вопроса в судебной практике от допустимости инкорпоривания в потребительские соглашения арбитражной оговорки, как средства расширения возможностей разрешения споров в сфере гражданского оборота, до невозможности рассмотрения указанных споров третейскими судами в силу исключения их юрисдикции по искам, связанным с нарушением прав потребителей. В статье критически оцениваются доктринальные позиции о неприемлемости инкорпорирования арбитражной оговорки в потребительские соглашения ввиду несовместимых характерных особенностей третейского разбирательства со спецификой потребительских отношений. Допустимость заключения арбитражной оговорки исходит из позиции Конституционного Суда РФ в Определении от 4 октября 2012 г. № 1831-О относительно возможности избрания альтернативной формы защиты прав сторонами потребительского соглашения, ст. 11 ГК РФ, позволяющей избирать формы защиты гражданских прав посредством обращения в суд, арбитражный суд или третейский суд, а также предусмотренным в ст. ст. 45, 46 Конституции РФ гарантиям. В то же время при общей арбитрабельности потребительских споров в статье обосновывается необходимость установления специальных требований к действительности арбитражной оговорки с участием потребителя в виде необходимости ее заключения после возникновения спора, что с одной стороны гарантирует право потребителя на выбор форм защиты своих прав и в то же время обеспечивает защиту слабой стороны договора. В отсутствие в российском законодательстве специальных условий действительности арбитражного соглашения с участием потребителя в статье исследуется возможность его оценки на основании материально-правовых положений, предусмотренных в ст. 428 ГК РФ. При написании статьи применены частно-научные методы — формально-юридический, сравнительно-правовой, социологический методы, а также методы формальной логики (анализ, синтез, абстрагирование, кон-кретизация, дедукция, индукция, аналогия). Для цитирования: Терентьева Л.В. Арбитражные оговорки в соглашениях с участием потребителя // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2020. № 2. С. 28–44. |
|
45–83
|
Признание и приведение в исполнение решений иностранных судов является важной гарантией защиты прав и законных интересов физических и юридических лиц и необходимой частью эффективной системы международного правового сотрудничества. В механизме правового регулирования трансграничного оборота судебных актов одним из основных вопросов является определение объекта признания и исполнения. В России признание и исполнение иностранных судебных решений определяется в ее международных договорах, предусматривающих такое признание и исполнение, а в случае признания решений, не требующих принудительного исполнения, также в федеральных законах. Целью исследования является анализ договорных норм, устанавливающих, какие именно иностранные судебные решения подлежат признанию и исполнению на территории России, выявление спорных вопросов практики применения их судами, поиск путей к совершенствованию договорных норм, к достижению единообразия в понимании их судами. В статье анализируются положения Минской конвенции стран СНГ (1993), Киевского соглашения этих стран (1992), двусторонних договоров России о правовой помощи (их более 30) и других международных договоров, предусматривающих признание и исполнение иностранных судебных решений, российское законодательство и правоприменительная практика. Учитываются современные тенденции в регулировании этих отношений, в частности, используются материалы разработки Гаагской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений по гражданским и торговым делам (2019). Круг подлежащих признанию и исполнению иностранных судебных решений определяется по разным векторам с учетом специфических свойств судебных актов и производств, в рамках которых они принимаются. Иностранное судебное решение как объект признания и исполнения рассматривается под углом зрения, во-первых, характера дела, покоторому вынесено решение (гражданское, семейное, трудовое или отдельная категория гражданских дел), во-вторых, органа, вынесшего решение (государственный судили иной орган), в-третьих, его процессуальной формы (решение, определение, по-становление, приказ). Для цитирования: Марышева Н. И., Щукин А. И. Иностранное судебное решение как объект признания и приведения в исполнение в России // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2020. № 2. С. 45–83. УДК: 341.9 DOI: 10.17323/2072-8166.2020.2.45.83 |
|
84–104
|
В статье рассматривается конструкция права прохода (проезда) через соседний участок (необходимой дороги) как ограничения права собственности в интересах соседа. Данное право в качестве особого соседского права не известно российскому правопорядку. Предложения о его введении выдвигались в XIX столетии при обсуждении проекта Гражданского уложения Российской империи. Конструкция права необходимой дороги широко используется во многих зарубежных правопорядках как соседское право наряду с частным сервитутом. Зарубежная доктрина и судебная практика разграничивают частный сервитут и право необходимой дороги как соседское право. Актуальность введения конструкции права необходимой дороги в отечественный правопорядок обусловлена современной реформой российского вещного права. О практической потребности данного института в нашей стране свидетельствует обширная судебная практика, которая показывает недостаточность конструкции частного и публичного сервитутов для урегулирования отношений между соседями при установлении права прохода (проезда) к общественной дороге. В статье раскрываются понятие права необходимой дороги как соседского права, его сущность, условия установления, отграничения от вещного сервитута, определение платы и освобождение от нее. Обоснованы предпосылки введения данной конструкции в российское законодательство. Целью статьи является анализ института необходимой дороги как ограничения права собственности в интересах соседа (соседского права) в российском гражданском праве и в развитых зарубежных правопорядках. На основе изучения российской доктрины и судебной практики, а также опыта развитых зарубежных правопорядков подготовлен ряд выводов и предложений, касающихся существа права необходимой дороги как соседского права и необходимости его выделения в отдельную гражданско-правовую категорию. Методологическую основу исследования составили общенаучные методы (анализ и синтез, индукция и дедукция, метод системного анализа) и методы юридической науки (в том числе методы сравнительного правоведения, систематического, телеологического и исторического толкования правовых норм). Для цитирования: Емелькина И.А. Право прохода (проезда) к общественной дороге как ограничение права собственности в интересах соседа в российском и зарубежном законодательстве // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2020. № 2. С. 84–104. УДК: 347 DOI: 10.17323/2072-8166.2020.2.84.104 |
|
105–129
|
Автор анализирует природу и риски российской модели наследственного договора с изысканием особенностей подобной юридической конструкции в зарубежных странах. Целью исследования выступает определение разумных и справедливых условий заключения, исполнения, прекращения и признания недействительным наследственного договора в России. В работе используется методология сравнительного правоведения и структурно-функционального анализа, что позволяет раскрыть сущность и разновидности распоряжений в договоре о наследовании. С появлением семейных пактов о наследовании бизнеса в странах с романским правопорядком наблюдается изменение подхода к наследственным и смежным с ними договорам, которые, по общему правилу, признаются недействительными, и зачастую даже отсутствует их реинтерпретация в завещании. Германская модель договора о наследовании имеет биполярный юридический характер, так как одновременно выступает договором и распоряжением на случай смерти. В ФРГ доктринально систематизированы ориентиры для наследодателей при выборе завещания, общего завещания или наследственного договора в зависимости от взаимности распоряжений, брачного статуса участников и возложения прижизненных или посмертных обязанностей. Наследственный договор в России в силу слабых гарантий интересов наследников и отказ получателей представляет собой прототип особого «завещания» с возможностью возмещения убытков на случай одностороннего отказа. В свете немецкого, австрийского, швейцарского и венгерского опыта предлагается следующая рецепция. Во-первых, дифференцировать распоряжения, облаченные в форму соглашения о наследовании, на договорные и завещательные, взаимосвязанные и независимые. Во-вторых, воздержаться от квалификации исполнения обязанностей в рамках наследственного договора в качестве классических признаков возмездных, взаимных, встречных или в пользу третьих лиц обязательств. В-третьих, ограничить свободу прижизненного распоряжения наследством для обеспечения баланса интересов участников наследственного договора посредством заверений наследодателя о бездействии и защиты от шиканы с его стороны. В-четверых, гарантировать наследственно-договорные права добросовестного супруга при расторжении брака или его недействительности. Для цитирования: Лоренц Д.В. Наследственный договор: подход континентального права // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2020. № 2. С. 105–129. УДК: 347 DOI: 10.17323/2072-8166.2020.2.105.129 |
|
130–161
|
Целью настоящего исследования является анализ рисков уголовного и административного преследования, которое может иметь место в связи с началом коммерческой деятельности. При написании статьи использована традиционная юридическая методология, основной метод исследования — сравнительно-правовой анализ. Риски репрессивных санкций, связанных с осуществлением коммерческой деятельности без регистрации или без лицензии, в правовых системах разных стран различаются. В России установлена уголовная или административная ответственность на незаконное предпринимательством как таковое, вид ответственности зависит от размера дохода или ущерба. В США, Соединенном Королевстве, Франции и Германии уголовная или парауголовная ответственность, по общему правилу, наступает за уклонение от уплаты налогов или страховых взносов. Особенностью французского права является применение астрента для понуждения к регистрации бизнеса. Последний вариант представляется более эффективным в контексте вывода бизнеса из тени, но вызывает сомнения в контексте энтропии правовой системы. Сравнение показывает, что наказание (как уголовное, так и административное) за осуществление коммерческой деятельности без регистрации не является эффективным инструментом для вывода бизнеса из тени. Более удачными британские нормы, когда обязанность уведомления налоговых органов о фактах возникает по мере успеха бизнеса, достижения определенного уровня дохода или прибыли. Ответственность при этом наступает за уклонение от уплаты налогов, причем простое бездействие не влечет уголовного наказания. Российское законодательство о лицензировании видов деятельности утрачивает системное единство и становится трудно обозримым, в связи с чем необходим его серьезный пересмотр. При этом вопрос о санкции (уголовной или иной) должен решаться не с учетом размера дохода, а с учетом опасности, которую деятельность представляет для окружающих. В течение последнего десятилетия повсеместно внедряются системы контроля в отношении бенефициарных владельцев юридических лиц, польза этих норм небесспорна. Для цитирования: Клепицкий И.А. Начало бизнеса: риск наказания // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2020. № 2. С. 130–161. УДК: 343.2.01 DOI: 10.17323/2072-8166.2020.2.130.161 |
|
162–182
|
Переход от индустриальной к цифровой экономике воздействует на трудовые отношения. Цифровые технологии повышают уровень автоматизации производства и сервиса, использование программного обеспечения и робототехники влечет изменения в организации наемного труда. Предметом настоящего исследования является правовое регулирование наемного труда в условиях применения работодателем новых цифровых технологий для повышения эффективности производства и осуществления контроля за выполнением работниками трудовых обязанностей. Трудовое право возникло и сформировалось в период индустриального общества, многие его нормы и институты не рассчитаны на изменения, происходящие в современном обществе в результате цифровизации. Это снижает возможности трудового права как регулятора системы трудовых отношений в новых условиях. Целью исследования является анализ социальных изменений, влияющих на сферу труда, и выделение блоков правового регулирования наемного труда, изменений в которых будет происходить в ближайшее время. При анализе и формулировании выводов рассмотрены и учтены позиции российских и зарубежных специалистов по экономике труда и трудовому праву. Среди основных методов научного познания, использованных автором: анализ и синтез, абстрагирование и обобщение, формально-юридический и сравнительно-правовой методы, а также метод правового моделирования. Сделаны выводы о неизбежном реагировании трудового права на изменения, связанные с процессами цифровизации. Изменения коснутся таких институтов трудового права, как рабочее время, время отдыха, охрана труда, защита персональных данных работников, гарантии и компенсации работникам, социальное партнерство. В трудовом законодательстве должны появиться нормы, обязывающие работодателей переобучать работников при их замене системами искусственного интеллекта, ограничивающие использование средств контроля за выполнением работниками трудовых обязанностей и применение систем искусственного интеллекта для интеллектуального анализа данных. Изменения коснутся также круга субъектов трудового права. Для цитирования: Филипова И.А. Трудовое право: вызовы информационного общества // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2020. № 2. С. 162–182. УДК: 349.2 DOI: 10.17323/2072-8166.2020.2.162.182 |
|
183–210
|
В статье содержатся результаты комплексного исследования Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и в Федеральный закон «О животном мире». Этим Законом допускается охота на диких животных, содержащихся в полувольных условиях и в искусственно созданной среде обитания — так называемая «вольерная охота». Исследование проведено с применением формально-юридического и системного методов, а также методов моделирования и сравнительного правоведения. Его цель — выяснить корреляцию законодательных новелл с отечественным «охотничьим» и природоохранным законодательством и возможные последствия их применения в России. Доказывается, что целью Закона является легализация неправомерной в настоящее время «вольерной охоты», чтобы обеспечить ее продолжение уже на законных основаниях и вывести ее из-под действия запретов, ограничений и требований, установленных в Законе об охоте и Правилах охоты. Установлено, что нормы Закона о «вольерной охоте» не соответствуют юридическому понятию охоты и концептуальным положениям российского природоресурсного и природоохранного законодательства. Утверждается, что зарубежный опыт «вольерной охоты», на который ссылаются инициаторы и авторы Закона, неприменим в российской правовой системе, построенной на иных принципах. Подчеркивается что рассмотренные законодательные новации не соответствуют конструкции права государственной собственности на животный мир, нарушают принципиальные правовые требования: отделения права пользования животным миром от права пользования землей и другими природными ресурсами, пользования животным миром способами, не допускающими жестокого обращения с животными в соответствии с общими принципами гуманности. Приведен прогноз негативных последствий принятия Закона; предлагается отмена его положений (их признание утратившими силу), так как их коррекция невозможна ввиду концептуальной несостоятельности. Для цитирования: Горохов Д.Б., Иванова С.В. Легализация «вольерной охоты» — очередной проблемный результат отечественного правотворчества // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2020. № 2. С. 183–210. УДК: 340 DOI: 10.17323/2072-8166.2020.2.183.210 |
|
211–229
|
На основе анализа особенностей развития и современного состояния законодательства, судебной практики рассматриваются актуальные вопросы административной и судебной реформы, раскрывается ряд важных для понимания вопроса терминов (в частности, юридический процесс, административный процесс, административная юстиция, административная юрисдикция, административное судопроизводство), затрагиваются различные проблемы рассмотрения административных дел как в судах, так и в досудебном (внесудебном) порядке. Особое внимание уделено новому Кодексу административного судопроизводства и его согласованности с другими процессуальными законами. Поднимается проблема подведомственности административных дел нескольким коллегиям Верховного Суда, которая приводит к различным результатам рассмотрения аналогичных споров. Критически оцениваются общеюрисдикционный подход суда к рассмотрению споров об административных правонарушениях, связанных с предпринимательской деятельностью. Также выявляются недостатки в осуществлении нормоконтроля по административным делам экономической коллегией Верховного Суда. Большое внимание уделено и проблеме досудебного возмещения убытков, причиненных незаконными действиями административных органов. Предлагается ряд законодательных новелл, касающихся введения порядка досудебного возмещения убытков и ужесточения процедур и мер такой ответственности для субъектов административной власти. В целях обеспечения эффективности института общей административной жалобы и административной защиты прав граждан рассматривается возможность создания в системе исполнительной власти России специального централизованного административного органа по вневедомственному рассмотрению административных дел, способного не только деполитизировать и дебюрократизировать административную власть, но и избавить суды от не свойственной правосудию карательной функции, в частности, привлечения к ответственности по бесспорно мелким административным делам. Доказывается необходимость создания особого административного органа по рассмотрению административных дел, который, во-первых, позволит эффективно (объективно, бесплатно, оперативно) защитить права и законные интересы невластного субъекта; во-вторых, повысит авторитет публичных органов исполнительной власти; в-третьих, разгрузит суды, освободит от несвойственной им функции и не допустит нарушения принципа разделения ветвей власти. Для цитирования: Панова И.В. Административная юстиция // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2020. № 2. С. 211–229. УДК: 342 DOI: 10.17323/2072-8166.2020.2.211.229 |
Право в современном мире
|
230–253
|
Можем ли мы урегулировать значительный сегмент трансграничных отношений, возникающих в киберпространстве, имеющимся правовым инструментарием или целесообразно говорить о формировании нового нормативного массива киберправа? Целью настоящей статьи является попытка дать ответ на этот вопрос через призму механизма регулирования трансграничных частноправовых отношений, выступающих предметом международного частного права. В силу природы и осложненности «иностранным элементом» трансграничные частноправовые отношения с точки зрения их регулирования максимально приближены к тем, что возникают в связи с масштабированием киберпространства. Методология международного частного права в течение многих веков адаптировалась к регулированию трансграничных отношений, выработав целый ряд механизмов, которые обладают высокой степенью гибкости и способны эффективно отвечать на вызовы современного социума. Киберпространство, будучи новой средой существования сетевого общества, актуализирует старые проблемы, важнейшими из которых являются конфликт юрисдикций и коллизия права. Пути их решения эволюционируют как в направлении адаптации традиционных регуляторных моделей, так и путем поиска и выработки новых, некоторые из которых исследуются в работе. В работе утверждается, что концепция киберправа как автономной правовой системы, регулирующей общественные отношения, складывающиеся в киберпространстве, несостоятелен, так как природа последних не трансформируется. Однако право нуждается в осмыслении киберпространства и в формировании адекватных ответов на новые формы объективирования трансграничных частноправовых отношений. Так, в сфере определения юрисдикции интересны теоретические концепты и соответствующая им правоприменительная практика: тест эффектов Колдера, таргетинг-тест и пр. В области коллизионного регулирования происходит смещение от локализации правоотношения на основе привязок типа lex loci к гибкому коллизионному регулированию на основе закона наиболее тесной связи и даже, что спорно, к космополитическому подходу выбора применимого права П. Бермана. Киберпространство осовременивает также концепцию lex mercatoria, которая приобретает новое звучание. Все это в значительной степени обогащает современную доктрину и практику международного частного права. Для цитирования: Мажорина М.В. Киберпространство и методология международного частного права // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2020. № 2. С. 230–253. УДК: 341.9 DOI: 10.17323/2072-8166.2020.2.230.253 |
Рецензии
|
254–260
|
рецензия на книгу: Lebel L. L’art de juger. Québec City:Presses de l’Université Laval, 2019, 369 p. Для цитирования: Антонов М.А. Искусство судить // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2020. № 2. С. 254–260. |
|
|