Шулаков А. А.
Формы установления принципа наиболее тесной связи в законодательстве и международных договорах
2012.
№ 4.
С. 98–111
[содержание номера]
Шулаков Андрей Анатольевич - доцент кафедры международного права Современной гуманитарной академии, магистр юриспруденции. E-mail: docent-law@rambler.ru
Адрес: г. Москва, ул. Нижегородская, д. 32, корп. 4
Работа посвящена принципу «наиболее тесной связи, располагающемуся на стыке двух правовых отраслей - международного и гражданского права. В статье содержится анализ форм установлени принципа в национальном законодательстве и на международном уровне. Автором привлечены отраслевые кодексы Квебека, Луизианы, своды законов, наднациональные конвенции и правовые регламенты, теоретические труды специалистов. Принцип «наиболее тесной связи» российская правовая доктрина, с которой автор согласен, расценивает в качестве основного начала в международном частном праве (МЧП), так как действие указанного принципа основано на выполнении самой главной задачи МЧП - поиске применимого права. В статье рассмотрены формы закрепления данного принципа. Одна из них – установление этого принципа в виде главного коллизионного начала, которое конкретизировано в последующих коллизионных нормах (так поступила большая часть стран Европы и Северной Америки). Вторая форма - закрепление принципа в виде дополнительного предписания, которое применяют, если коллизионные нормы не могут быть использованы; так поступают страны СНГ, страны Африки и Латинской Америки. Прослеживая составляющие механизма определения применимого права – интересы, цели и коллизионные презумпции, автор приходит к выводу, что многообразие фигурирующих в коллизионном праве интересов может быть сведено к публичным интересам, под которыми правовая доктрина РФ понимает усредненные частные и групповые интересы. Разъясняется разница между термином «публичные интересы» и понятиями «государственные интересы», «общие интересы», «национальные интересы». Автор доказывает, что в данной сфере происходит сближение доктринальных установок правовых семей романо-германского и общего права, развивается материализация коллизионных норм и содержание «принципа наиболее тесной связи» в силу его природы не может быть сведено только к коллизионным презумпциям. Это требует изощренной юридической техники и высочайших профессиональных качеств законодателей и правоприменителей.
Адрес: г. Москва, ул. Нижегородская, д. 32, корп. 4
Работа посвящена принципу «наиболее тесной связи, располагающемуся на стыке двух правовых отраслей - международного и гражданского права. В статье содержится анализ форм установлени принципа в национальном законодательстве и на международном уровне. Автором привлечены отраслевые кодексы Квебека, Луизианы, своды законов, наднациональные конвенции и правовые регламенты, теоретические труды специалистов. Принцип «наиболее тесной связи» российская правовая доктрина, с которой автор согласен, расценивает в качестве основного начала в международном частном праве (МЧП), так как действие указанного принципа основано на выполнении самой главной задачи МЧП - поиске применимого права. В статье рассмотрены формы закрепления данного принципа. Одна из них – установление этого принципа в виде главного коллизионного начала, которое конкретизировано в последующих коллизионных нормах (так поступила большая часть стран Европы и Северной Америки). Вторая форма - закрепление принципа в виде дополнительного предписания, которое применяют, если коллизионные нормы не могут быть использованы; так поступают страны СНГ, страны Африки и Латинской Америки. Прослеживая составляющие механизма определения применимого права – интересы, цели и коллизионные презумпции, автор приходит к выводу, что многообразие фигурирующих в коллизионном праве интересов может быть сведено к публичным интересам, под которыми правовая доктрина РФ понимает усредненные частные и групповые интересы. Разъясняется разница между термином «публичные интересы» и понятиями «государственные интересы», «общие интересы», «национальные интересы». Автор доказывает, что в данной сфере происходит сближение доктринальных установок правовых семей романо-германского и общего права, развивается материализация коллизионных норм и содержание «принципа наиболее тесной связи» в силу его природы не может быть сведено только к коллизионным презумпциям. Это требует изощренной юридической техники и высочайших профессиональных качеств законодателей и правоприменителей.
© 
