@ARTICLE{26583261_71949547_2012, 
	author = {А. А. Шулаков}, 
	keywords = {, международное частное право, принцип наиболее тесной связи, публичные интересы, оговорка о публичном порядке, коллизионные нормыколлизия},
	title = {Формы установления принципа наиболее тесной связи в законодательстве и международных договорах},
	journal = {Право. Журнал Высшей школы экономики},
	year = {2012},
	number = {4},
	pages = {98-111},
	url = {https://law-journal.hse.ru/2012--4/71949547.html},
	publisher = {},
	abstract = {Шулаков Андрей Анатольевич - доцент кафедры международного права Современной гуманитарной академии, магистр юриспруденции. E-mail: docent-law@rambler.ruАдрес:  г. Москва, ул. Нижегородская, д. 32, корп. 4  Работа посвящена принципу   «наиболее тесной связи,  располагающемуся  на стыке  двух правовых отраслей  - международного и гражданского права. В статье содержится анализ форм установлени принципа в национальном законодательстве и на международном уровне. Автором  привлечены отраслевые кодексы Квебека, Луизианы, своды законов, наднациональные конвенции и правовые регламенты, теоретические труды  специалистов. Принцип «наиболее тесной связи»  российская правовая доктрина, с которой  автор согласен, расценивает в качестве основного начала в международном частном праве (МЧП), так как действие указанного принципа  основано на выполнении самой главной задачи МЧП - поиске применимого права. В статье  рассмотрены  формы закрепления данного принципа. Одна из них - установление этого принципа в виде главного коллизионного начала, которое конкретизировано в последующих коллизионных нормах (так поступила большая часть стран Европы и Северной Америки). Вторая форма - закрепление  принципа в виде дополнительного  предписания, которое применяют, если коллизионные нормы не могут быть использованы; так поступают  страны СНГ, страны Африки и Латинской Америки. Прослеживая составляющие механизма определения применимого права - интересы, цели и коллизионные презумпции, автор приходит к выводу, что многообразие фигурирующих в коллизионном праве интересов может быть сведено к публичным интересам, под которыми правовая доктрина РФ понимает усредненные частные и групповые интересы. Разъясняется разница между термином «публичные интересы» и  понятиями «государственные интересы», «общие интересы», «национальные интересы». Автор доказывает, что в данной сфере происходит сближение доктринальных установок правовых семей романо-германского и общего права, развивается материализация коллизионных норм и содержание «принципа наиболее тесной связи» в силу его природы не может быть сведено только к коллизионным презумпциям. Это требует изощренной юридической техники и высочайших профессиональных качеств законодателей и  правоприменителей.},
	annote = {Шулаков Андрей Анатольевич - доцент кафедры международного права Современной гуманитарной академии, магистр юриспруденции. E-mail: docent-law@rambler.ruАдрес:  г. Москва, ул. Нижегородская, д. 32, корп. 4  Работа посвящена принципу   «наиболее тесной связи,  располагающемуся  на стыке  двух правовых отраслей  - международного и гражданского права. В статье содержится анализ форм установлени принципа в национальном законодательстве и на международном уровне. Автором  привлечены отраслевые кодексы Квебека, Луизианы, своды законов, наднациональные конвенции и правовые регламенты, теоретические труды  специалистов. Принцип «наиболее тесной связи»  российская правовая доктрина, с которой  автор согласен, расценивает в качестве основного начала в международном частном праве (МЧП), так как действие указанного принципа  основано на выполнении самой главной задачи МЧП - поиске применимого права. В статье  рассмотрены  формы закрепления данного принципа. Одна из них - установление этого принципа в виде главного коллизионного начала, которое конкретизировано в последующих коллизионных нормах (так поступила большая часть стран Европы и Северной Америки). Вторая форма - закрепление  принципа в виде дополнительного  предписания, которое применяют, если коллизионные нормы не могут быть использованы; так поступают  страны СНГ, страны Африки и Латинской Америки. Прослеживая составляющие механизма определения применимого права - интересы, цели и коллизионные презумпции, автор приходит к выводу, что многообразие фигурирующих в коллизионном праве интересов может быть сведено к публичным интересам, под которыми правовая доктрина РФ понимает усредненные частные и групповые интересы. Разъясняется разница между термином «публичные интересы» и  понятиями «государственные интересы», «общие интересы», «национальные интересы». Автор доказывает, что в данной сфере происходит сближение доктринальных установок правовых семей романо-германского и общего права, развивается материализация коллизионных норм и содержание «принципа наиболее тесной связи» в силу его природы не может быть сведено только к коллизионным презумпциям. Это требует изощренной юридической техники и высочайших профессиональных качеств законодателей и  правоприменителей.}
}